|
Глава 11
У меня есть еще одно правило. Выпив, не садиться за руль. В тот же вечер я вышел на улицу и долго пытался остановить попутную машину. Но никто не хотел подбирать рослого парня в столь поздний час, и оказалось, что проще дождаться такси. Я поехал в индустриальный район города, где без труда нашел нужное мне заведение.
В клубе, или баре, было два десятка посетителей, и можно было легко затеряться среди них, пока… Пока Кристина не придет в себя.
Мысленно я уже простился с Сашей и подумал, что никогда не увижу девушку. Во всяком случае, Кристина не разрешит ей бывать у нас. Хотя… хотя возможны любые варианты. Могло статься так, что на пороге меня встретит чемодан с вещами, а Саша с Кристиной создадут пару и будут жить долго и счастливо. Откровенно говоря, я не понимал, что произошло и какие последствия меня могут ожидать.
Мои рассуждения прерывала девушка, подсевшая к бару. Я потягивал пиво, хотя не люблю его, особенно баночное. Не люблю, но покупаю, потому что разливное — давно перестал. Почему-то меня бесит ответ бармена — «Все свежее». Это как «все атлеты пришли на финиш первыми». И я терпеливо объяснял, что только один сорт пива может быть самым свежий, один — самый несвежим, а остальные — ну ладно, пусть будут посередине.
Очевидно, бармены не общаются между собой, а принимают их на работу по специальному конкурсу. Но они с завидным упрямством отвечали «все свежее», пока я не плюнул и не перешел на бутылочное.
Но, кажется, я отвлекся. Подсевшая девушка явно хотела быть склеенной, и множественные дебафы над ее головой вопили об этом.
«Ольга Рафнутдинова. 22 года. Образование среднее. Не замужем. Безработная. Испытывает финансовые затруднения, просроченная задолженность по кредитам. Находится в сильном сексуальном возбуждении. Алкогольное опьянение средней степени. Готова на вербальный контакт. Состоит на учете в кожновенерологическом диспансере».
Я как раз дочитывал сообщение, когда заметил идущих в мою сторону девиц. Они были под стать предшественнице, отчего я подумал:
«Ну что за день сегодня?»
Но как только девушки подошли ближе, из-за их спин выпрыгнул мой коллега Сергей Мухин.
— Тадам! — вместо приветствия сказал он.
Девочки довольно улыбались, будто сделали что-то выдающееся. Но больше всех радовался Мухин.
— Эффектное появление, — похвалил я, — ничего не скажешь.
— Как дела, Леха? Как ты, родной?
Я кивнул и мельком бросил взгляд на оттесненную в сторону Ольгу Рафнутдинову. Она была расстроена, это было видно и без иглы.
— Знакомься, — сказал Мухин, — Мила, Света.
Я сделал вид, что поцеловал девочкам руки, отметив, что у них совсем другие имена.
— Милые создания, — подмигнул я Миле.
Девчонки захихикали, как если бы услышали удачную шутку.
— А ты почему один?
— Отдыхаю, — ответил я обтекаемо.
— Понятно, — похвалил Сергей. — Поедешь с нами? Покуражимся.
Девочки снова захихикали, но, очевидно, от слов «с нами». То есть, получив гарантии, что их не оставят.
— Не смогу, — сказал я строго. — А вот поговорить с тобой очень хотел.
— О чем?
— Об игле.
Мухин приосанился и, хлопнув в ладоши, сказал:
— Девочки, вернитесь к столику, мальчикам нужно перетереть. Закажите себе чего-нибудь безумно дорогого.
Проводив взглядом качающиеся бедра, Мухин повернулся ко мне и довольно осклабился:
— Ты подсел?
Я согласно кивнул.
— Какая версия?
— Третья, — я не стал обременять своего знакомого лишними подробностями.
— А у меня — пятая, — не без гордости сообщил Мухин. — Прикинь, чувак.
— Поздравляю, — сказал я. — Недешевая покупка.
Сергей махнул рукой.
— Я не платил. Отрабатываю до сих пор, и еще лет пять буду.
— А что, так можно было? — поинтересовался я.
— Нам — можно. Думаешь, почему все АйТишники на игле? Да потому что мы — будущее, и мы этот мир создаем, во всяком случае его иллюзию.
— Ты про цифру? — спросил я.
— Про нее тоже. Но главное, что все, кроме нас, в этом мире — гости. Ты же понимаешь?
— Подожди, ты обслуживаешь иглу? Я что-то не догоняю.
Мухин угрюмо посмотрел.
— Да, Леха… Похоже, с тобой нужно как с ребенком.
— Видел командную строку, — сознался я. — Там семьсот символов, на алфавит не похоже, значит операнды. А цифровой ряд состоит из двенадцати. Кто может пользоваться двенадцатиразрядной математикой? Это ж мозг можно сломать.
— Мы не лезем в иглу, — отрезал Мухин. — И я понятия не имею, кто это написал. Есть одно предположение, но озвучивать его не стану. Да откровенно говоря — пофиг, и по большому счету — наплевать. Однако все, что имеется в игле, нужно донести обычным людям. Кто-то должен сопрягать ментовские базы, ГИБДД, медицинские карты, библиотеки, все необходимо перекачивать во внутреннюю сеть, обновлять и актуализировать. Но…
Мухин торжественно поднял палец.
— Это всего лишь оборотная сторона медали. Получение информации — хорошо, а ее распространение — еще лучше.
— Какое распространение? Ты о чем?
— Я же тебе рассказывал. Боты, лайки, деловая репутация. Ты что, ничего не понял?
— О чем?
— Леха! Сегодня не важно, кто применяет химоружие в Сирии. И даже не важно, кто об этом говорит, и даже неважно, как подается материал. Важно — верят в него или нет. И по нажатии вот этих самых пальчиков в него либо верят, либо нет.
Мухин растопырил пальцы.
— Боты, что ли, твои верят? — раздраженно спросил я.
— Я их называю легионеры, а ты можешь называть, как тебе больше нравится. Только сегодня это самый многочисленный и самый уважаемый электорат сети. И, заметь, очень дисциплинированный.
— И имя ему — легион, — сказал я. — А знаешь, год назад я снизошел до контекстной рекламы и повесил объявления на «директе». Сделал несколько компаний и посмотрел, какова эффективность объявлений по сравнению с «партизанским маркетингом ». Результаты не порадовали. Покупатель обходился в районе тысячи рублей, при запланированных двадцати пяти.
— Серьезно? — спросил Мухин.
— Абсолютно, — подтвердил я. — Мне тогда показалось, будто я что-то упустил. CTR слишком высокий, или объявление неверно составлено. Стал изучать логи. И обнаружил, что глубина просмотров — всего одна страница. А время пребывания на сайте — до десяти секунд. Это в девяноста пяти процентах, а пять процентов ведут себя как нормальные люди.
— Ты решил, это боты? — спросил Мухин.
— Да, но оказалось, что это школьники, зарабатывающие себе на телефон посещением сайтов подобных моему. Час работы — месяц оплаченного интернета. А я как дурак сижу и жду покупателей. Поэтому мне твой рассказ не кажется чем-то фантастическим. Но неужели все так плохо?
— Еще хуже, — ответил Мухин. — Представь ситуацию настолько плохой, насколько сможешь.
Я закрыл глаза и попытался вообразить интернет без людей. Роботы, роботы, роботы. Лишь кое-где появлялся человек, и тут же на него набрасываются боты и заваливают дизлайками.
— Представил, — сказал я, не открывая глаз.
— А теперь умножь это на десять.
— Поэтично — умножь на десять. Ты, кстати, прошлый раз говорил, что сетевой литературой занимаешься, там тоже одни роботы?
Мухин кивнул.
— Знаешь, какая самая большая мечта администратора?
— Какая?
— Сделать сайт, где пользователи будут сами создавать и размещать контент, рекламировать себя и платить за это деньги.
— А при чем тут литература?
— Сейчас каждый считает себя писателем — все, кто научился печатать. И думают, что на этом смогут заработать. Во всяком случае, таких и разводят.
Помнишь шоу на телевидении, где угадывают слово? Ведущая с большими сиськами никак не может открыть последнюю букву. Там и угадывать ничего не нужно, слово и так очевидно, но две сотни идиотов все же пытаются дозвониться в студию, пока опустошают их балансы. Да видел наверняка.
Вот. Тут такая же схема. Видит человек, что написавший полную ахинею автор собирает продажи своей рукописи в десятки и сотни тысяч. «Почему я не могу?» — думает он и пишет роман, который, безусловно, сам считает крутым. Но выясняется, что для получения коммерческого статуса нужно быть хоть немного популярным и привлечь к себе читателей. А ты попробуй найти читателей среди роботов. И ведь не отличить бота от реального пользователя, как ни старайся.
— Серег, ты мой десятилетний опыт совсем ни во что не ставишь? Я, между прочим, СЕОшник со стажем. Недавно прошелся по хохляцкому форуму, и чуть не стошнило. Знаешь, кто там комментаторы? Александр Шадрин, Марина Луговая, Сергей Носов, Марина Капустина. Пусть кто-то думает, что это реальные люди, но меня не разведешь.
— Ладно, — согласился Мухин, — в общем, откуда ни возьмись, появляюсь я и — «Велком!». И такая фигня с новостями, выборами, общественными проектами, социальными сетями и всем, всем, всем.
— По поводу новостей, — сказал я. — Слышал, что один мужик поймал лоцмана воздушно-капельным путем?
— В каком смысле? — не понял Мухин.
— Ну, его игла дала дебаф семьсот четыре. Это когда ошибка во весь экран из-за несовместимости версий.
— Да знаю я, что это такое, — раздраженно сказал Мухин.
Посмотрев на меня и поняв, что я намерен продолжить, он добавил:
— Блин, кто не знает Монику Левински?
— Так это у нее было?
— Да, — растянул Мухин, — а про мужика первый раз слышу.
Мне почему-то стало жарко.
Я достал из кармана смартфон, но, перехватив взгляд Мухина, сказал:
— Хотел тебе показать.
— Не надо. Я и так плохо сплю, вдруг это правда.
Девушки Мухина то ли все выпили, то ли соскучились, но одна из них вновь появилась в зале.
— Сейчас приду, — пообещал Мухин. — Поехали с нами, Лех, у меня безопасность на высоте.
— Есть повод беспокоиться? — спросил я.
— Всегда есть повод.
Мухин брезгливо обвел взглядом посетителей.
— К тому же эти организмы…
— Я думал, что про организмы — сетевая байка, — признался я.
— В большинстве своем, но, как говорится, нет дыма без огня. Вот ты, Лех, смог бы сидеть в одном баре с человеком, знающем о тебе все, владеющим информацией о тебе, самим тобой, по большому счету. Знаешь, как они нас называют?
И, не дожидаясь моего ответа, сам сказал:
— Чи-перы. Это как тараканы.
— Совсем не похоже, — заметил я.
— Да. Но все равно обидно. И каждый организм мечтает вскрыть мою черепушку, чтобы достать иглу, я в этом не сомневаюсь.
— А ведь, кажется, я знаю одного такого, — сказал я. — Он мне даже предлагал вступить в организацию. Я, разумеется, всерьез это не воспринял.
— Сохранись, Леха. «Saveas», как говорится, и держись от него подальше.
Вторая девушка вышла в зал, и Мухин засобирался.
— Ладно, Леха, сваливаю, а то телки меня прямо здесь изнасилуют.
Мы попрощались и, не дожидаясь, когда Мухин уйдет, я полез в «Телеграф», чтобы найти упоминания о своем недавнем дебафе. Если верить Лоренцу, мой случай должны были обсуждать в сети. Однако упоминаний не было. О Монике разговоры нашлись, но настолько древние, что больше походили на перепечатку из желтой прессы. В то время в России еще и интернета толком не было, а то, что в Америке уже тогда пользовались иглой, верилось с трудом. С другой стороны, сексуальный скандал с бывшим президентом США становился объяснимым и правдоподобным. Пошаговые разъяснения, как республиканцы воспользовались ослепленной дебафом Моникой, их межпартийные игры и торги были разжеваны в мельчайших подробностях.
«Почему же нет упоминаний обо мне?»
Мне захотелось позвонить Лоренцу, но, посмотрев на часы, я понял, что это плохая идея.
То, что не нашлись обсуждения в подписках, совсем не значило, будто их не существует вообще. Возможно, я просто не видел их из-за низкого уровня доступа. Но если предположить, что обсуждений все же нет?
Кто мог пожертвовать патч рядовому пользователю иглы? Да еще девятый уровень. И почему именно девятый?
Допустим, игла, или, как выразился Лоренц — круг — знал об источнике моего заражения. Да, заражения, потому что в мой организм попал наноробот, начавший перестройку иглы. Его действия сродни вирусу, который я мог получить в продуктах, воде, возможно даже в воздухе.
Был еще один вопрос, который не выходил из головы.
А именно, как единственный наноробот успел столько наворотить, ведь в первый раз мне капали миллионы лоцманов? Жизнеспособность этих устройство была крайне мала, около недели, и это обстоятельство тоже не лезло ни в какие ворота.
Решив, что утро вечера мудренее, я вызвал такси и поехал домой. Разговор с Мухиным и возникшие догадки отвлекли от домашних проблем.
Во дворе стоял Сашин Кашкай, впрочем это ничего не значило. Девушка в ее состоянии за руль не сядет, и наличие машины ничего не доказывало.
Я осторожно вошел в дом и с волнением оглядел прихожую. Чемодан мне никто не собрал, это радовало, а еще на пороге стояли Сашины туфли.
— Фух, — выдохнул я. Скандала здесь не было.
Чтобы не искушать судьбу, я не стал никого беспокоить и завалился на диван в прихожей. Иногда, чтобы решить проблему, нужно просто не создавать новых.
* * *
Утро началось с запаха яичницы и кофе. Кристина никогда не ест на завтрак яйца — похоже, что Саша все еще была здесь.
— Вставай, соня, — Кристина потрясла меня за плечо.
— Все нормально? — спросил я, пытаясь понять настроение жены.
— Да, — ответила она. — Саша хочет с тобой поговорить.
— А вчера все хорошо было?
Кристина не ответила, явно затягивая интригу. Я пожалел, что убрал в профиле жены дебаф ее настроения, и хотя он часто ошибался, в то утро очень хотелось на него посмотреть.
— Леш, — сказала подошедшая Саша, — мы с тобой знакомы три года, а у меня до сих пор нет твоего телефона.
Кристина равнодушно натирала тост медом.
— Хорошо, — сказал я, — записывай.
Я продиктовал номер, и разговор вильнул в какую-то чудовищную пустоту. Мы говорили о кино, погоде и политике, чего не делали никогда вместе. Казалось, девчонки ломают комедию, и на каком-то этапе мне захотелось сказать «Хватит!».
Но я снова решил не создавать проблем и дождался, когда Саша и Кристина отправятся на работу.
Мне ехать было некуда. Собственно, я уже находился на своем рабочем месте и, поднявшись в кабинет, проверил, обновились ли упавшие вчера сайты.
Как и следовало ожидать, был провал в посещаемости, но не такой разрушительный, как на Новый год и майские праздники.
«Все наладится», — решил я.
В этот момент в «Телеграф» пришло сообщение от неизвестного абонента.
«Встретимся в ЦК через час»
Мне стало любопытно, кто этот неизвестный, что ему нужно и почему он назначает мне встречу в Центральном Комитете? Или в центральной котельной?
Я хлопнул себя по лбу. Это же Саша пишет! Ее номера нет в моих контактах, а ЦК — это центральное кафе. Разумеется, я не был в восторге от разворачивающегося бразильского сериала, но меня доставало ощущение, будто я не понимаю происходящего вокруг.
Саша пила кофе. Она была другая — с другим макияжем, в одежде, которую я раньше не видел. Ей шел деловой стиль, и, глядя на девушку, я подумал, что у нее своя жизнь, о которой я почти ничего не знаю.
— Прежде чем ты завалишь меня вопросами, позволь, я скажу.
— Хорошо, — согласился я, присаживаясь.
Официант не спешил появляться, да и кроме нас посетителей в кафе не было.
— Кристина просто сорвалась. Она приняла непростое решение и, увидев нас со стороны… Как бы это сказать? В общем, в ее голове это было красиво и приемлемо, а в жизни вызвало легкое потрясение.
— И что мне теперь делать?
— Ничего, — рассудительно сказала Саша, — через пару недель она успокоится и, надеюсь, простит.
— Понятно, — сказал я.
— Но, Леш, это была только верхушка айсберга.
— Что? — возмутился я.
— У нас есть более серьезная проблема. По меньшей мере, у меня.
— Рассказывай, — предложил я.
— Я в курсе твоего дебафа, — спокойно сказала Саша.
Очевидно, я вздрогнул, потому что девушка сделала успокаивающий жест рукой.
— И это от меня ты получил лоцмана девятой версии. Да, люблю целоваться с языком, ты ли этого не знаешь?
Я застыл как соляной столб. Услышанное оказалось слишком неожиданным.
— Ты бы мог догадаться, — продолжила Саша, — ведь не раз замечал разницу в цвете моих глаз. А это очень распространенный побочный эффект от обратных токов иглы.
— Конечно, — чему-то обрадовался я, — ведь раньше у тебя были голубые глаза, я это хорошо помню.
— Я стала носителем всего два года назад. И это очень помогло в карьере. Надеюсь, тебе не нужно объяснять как?
— Нужно, — сказал я решительно.
— Хорошо, но только смотри, мой рассказ может задеть твое самолюбие.
— Выдержу, — пообещал я.
— Я топ-менеджер одной московской компании. В мои задачи входит проведение переговоров. Чаще уговоров, иногда угроз и шантажа. В общем, я решаю проблемы на стадии предварительной договоренности. В деловом обороте это называется «на стадии заключения договоров». Чтобы моя работа была эффективной, понадобилась игла. Понятно, что я не смогла бы оплатить ее сама. Корпорация взяла на себя все хлопоты, получив в распоряжение дорогого специалиста.
— Неужели игла дает что-то особенное?
— Дает, — согласилась Саша, — вызови контекстное меню надо мной. Умеешь это делать?
Я согласно кивнул. Пользоваться визуализированным курсором, я называл его прицелом, у меня получалось плохо.
— Нужна небольшая тренировка, чтобы делать это быстро. Но есть более простой путь. Посмотри на шестеренку в моем дебафе.
— Я его отключил.
— Отключил? — не поверила Саша.
— Да, у тебя и Кристины. Я и так знаю, когда вы сердитесь и когда вам грустно, поэтому не хотел банальных советов. К тому же они стали меня раздражать.
— Да ты романтик, Леш! Никто мне еще не делал таких трогательных комплиментов.
Я пожал плечами.
— Включи, — попросила Саша. — Я покажу тебе одну фишку.
— Сделано, — сообщил я.
— Выбери средства визуализации нимба. Оставь воронку продаж.
Над головой Саши действительно появилась воронка, расширявшаяся вверх и вниз, из всего ранее виденного это больше всего напоминало песочные часы. Фигура была разноцветной и слегка вращалась.
—Ты видишь, что воронка имеет треугольную форму. Каждая из сторон окрашена в свой цвет. Красная — безопасность, синяя — питание и желтая — покой. Это основные раздражители человека.
— Очень похоже на психические заболевания, — заметил я.
— Возможно, — согласилась Саша. — Если ребенок не напуган, сыт и сух, он ведет себя спокойно и логично. Чтобы манипулировать его поведением, нужно знать, какая из областей раздражена. Моя воронка ровная?
Я присмотрелся, красная область была больше других.
— Безопасность расширена, — сообщил я.
— Это значит, что я боюсь, и если ты захочешь мной манипулировать, нужно нагнетать обстановку.
— А чего ты боишься? — спросил я.
Саша на секунду задумалась.
— Леш, ты делал в своей жизни промахи? Ошибки, которые по прошествии времени легко бы исправил, будь у тебя опыт и знания.
— Конечно, — согласился я. — Неделю назад рассказывал об этом студентам.
— Тогда ты понимаешь, насколько важен дружеский совет, родительская поддержка?
— Разумеется.
— Игла дает такие советы. Ситуационные дебафы, выгодные тебе одному.
— Пока всякая ерунда появляется, — сознался я.
— Возможно, рано еще, но обязательно увидишь. В какой-то момент выскочит невзрачное сообщение — сменить работу, или не садиться в этот автобус, или съездить отдохнуть, или еще чего-нибудь. Только всегда оно в тему. Как будто игла знает, что сейчас произойдет.
— Например?
— Ну, например, фирма обанкротится, или автобус застрянет в пробке, или чего доброго попадет в ДТП. Игла плохого не советует, и я стала к этому привыкать.
— А ты когда-нибудь игнорировала ее сообщения?
— Первое время постоянно. Но позже поняла, что удобнее не писать против ветра. Вплоть до последнего совета.
— И что это был за совет?
— Родить тебе ребенка, — сказала Саша.
Я снова крякнул и тут же представил со стороны, как это некрасиво.
— Игла посоветовала тебе родить ребенка, — медленно вывел я. — Может быть, пора, ты сама говорила про биологические часы.
— Я тоже так думала. Но почему от тебя?
— Слушай, — сказал я, — а ведь игла вмешивается не в твою, а в мою жизнь. Ты мастер по манипуляции, и если бы не Кристина…
Я инстинктивно посмотрел на Сашин живот.
— Поэтому я и боюсь, — сказала Саша. — Раньше это мне казалось забавным, но теперь понимаю, что игры закончились.
— Скажи, Саш, а как возможно, чтобы один лоцман перестроил иглу?
— Может не один, может несколько и это не совсем лоцман, скорее заблудившийся ремонтный модуль. Игла ведь уже давно не устройство ввода-вывода. Собирать новых лоцманов можно прямо в ней, нужны только элементы. Сборки это сделать не в состоянии, но они — как конструктор, который можно собрать так или иначе. В общем, правдоподобная история.
— Ты знаешь что-то про разработчиков иглы?
— Нет, но у меня есть предположение, что они скоро тебя о чем-то попросят.
— Меня? — я растянулся в улыбке.
— Леш, не люблю, когда мужики цену себе набивают.
— Сашенька, я провинциальный администратор. Кому я нужен? И уж точно ни для кого не представляю опасность.
— Да, — кивнула Саша. — И ты первый человек на земле, торговавший инопланетными продуктами. Сколько у тебя еще сумасшедших идей? Чем ты сейчас занимаешься?
Улыбка сползла с моего лица. Наверное, я даже побледнел, потому что Сашина тревога отразилась в ее воронке: красный цвет занял большую часть треугольника.
— Нет, — сказал я осипшим голосом. — Бред какой-то.
— Ты понял, — догадалась Саша.
— Это просто мечта, цель, которую я никогда не достигну. Хобби, безобидное увлечение.
Саша смотрела на меня, как мама на нашкодившего ребенка. Если бы она сказала «А теперь я тебя накажу», это выглядело бы совершенно естественно. И тут к нам подошел проснувшийся официант:
— Что-то будете? — спросил он меня.
Я осмотрел парня, его воронку, в которой превалировал желтый цвет, и сухо сказал:
— Нам обоим нужно мороженое. Что-то, что нас охладит.
Когда официант удалился, я сказал:
— ИИ, он же — искусственный интеллект. Я делал на сайте автоответчик, чтобы давать советы покупателям, теперь занимаюсь им в свободное время.
— И как успехи?
— Да никак.
Саша облегченно вздохнула.
— Я почему-то думала, что ты создаешь компьютерный вирус.
— Это еще почему? — возмутился я.
— Не знаю, — сказала Саша, — может, потому, что ты похож на пирата.
Мы смотрели друг на друга и ели мороженое. Казалось, ничего плохого не сможет произойти.
|
|
