Светлана встала возле иллюминатора и посмотрела на проплывающий аккуратный залив с крохотным покосившимся домиком и деревянным причалом.
«Надо же, — думала она, — а ведь здесь кто-то живет, ходит по утрам на рыбалку, купается и совершенно не замечает окружающей красоты. Хотя, наверное, с грязного берега, заваленного этикетками от конфет и пустыми бутылками, так же красиво смотрится проплывающая белая яхта, и кто-то смотрит сейчас на нее и завидует счастливым людям».
Светлане захотелось лечь на полку, но она вспомнила о том, что непременно начнет изнурять себя кулинарными фантазиями.
«Странно, — подумала она, — почему Максим, с такой легкостью убедивший капитана и команду черт знает в чем, узнавший в течение нескольких часов о наличии Руслана и постоянно проявляющий инициативу, никак не может решить проблему, которая на фоне всего предыдущего должна казаться плевой. Наверное, нужно было оставить ему его деньги. Но как? Он же остался в одних плавках. Наверняка, это выглядело бы странно. Конечно, их можно ему вернуть и сейчас. На купюрах же не написано, что это его деньги. Да, надо вернуть. С ними парень что-нибудь придумает. Нет, ну как же так? На яхте нет возможности просто купить пирожок или булочку? Что же лучше, пирожок или булочка? Конечно, пирожок. С рисом и мясом или с картошкой, лучше горячий, но можно любой. И запить его молоком или горячим чаем. А еще лучше... Ну вот, опять началось, — отпугнула мысли Светлана, — все мысли о еде. Неужели это так важно? Йоги не едят по два месяца, верующие постятся, а я после двух суток совершенно раскисла. Надо что-то делать».
Светлана села на полку и попыталась подумать о Руслане. Мысль тут же растаяла, вспомнился запах картошки и сала в гараже.
«Так с ума можно сойти», — девушка неохотно стянула с себя одежду и, открыв воду в умывальнике, стала методично тереть ее лежавшим здесь куском мыла. Работа отняла у нее некоторые силы, но это отвлекло от голода, и Светлана выстирала свою футболку и джинсы так тщательно, как не делала этого никогда. Она так увлеклась, что не сразу заметила разговор, проходящий сквозь стену. Говорила девушка, находившаяся за тонкой стальной перегородкой, и судя по тому, что делала она это громко, другая девушка находилась в комнате за закрытой дверью. Несмотря на то, что голос хорошо был слышен, разобрать слов Светлане не удалось, как она ни прислушивалась. Железные стены превращали комнату в музыкальный инструмент, многократно отражая звук и искажая его. Светлане показалось, что за перегородкой разговаривают два свободных человека, а она превратилась в добровольную, но все же пленницу, где сама заключенный и надсмотрщик.
* * *
Девушка совсем замерзла и уже успела несколько раз пожалеть, что устроила постирушки. Невысохшая футболка быстро отняла ее тепло. Надевать куртку совершенно не хотелось. Светлана пыталась свернуться калачиком и, почувствовав теплые руки Максима, бросилась в его объятия и застучала зубами.
— Ты что это? — шепотом спросил парень.
— Замерзла.
— Если хочешь, я могу принести тебе бушлат.
— Сделай одолжение, — говорила девушка, прижавшись к груди парня.
— Я думал, — сказал Максим, — что тебя готовили к подобным испытаниям?
— Прыгать через забор и стрелять на вскидку. А к таким — нет.
— Скажи, Свет, а у нас не существует специализации?
— Как это?
— Как у воров. У них есть и медвежатники, и щипачи, и мокрушники.
— Это тебе матросы рассказали? Нет, у нас такого нет. Мы все универсалы, только я мужиков клею, а ты баб.
— Ты хочешь сказать, что я соблазнял женщин? — удивился парень.
— Разумеется, если это для работы необходимо.
— И как у меня это получалось?
— Нормально, — сказала Светлана, наконец открыв один глаз.
— Согрелась?
— Почти. Что там с нашим Русланом?
— Ничего. Ничего нового: ни с кем не знакомится, в карты не играет, в рулетку тоже. Бабами не интересуется. В общем, такое ощущение, что ему все по барабану.
— Но ты же не можешь наблюдать за ним все время. Наверняка он ищет нужного человека, когда за ним не смотрят. Или уже нашел.
— Не понял. Это как?
— Он мог его уже найти и теперь ждет удобного момента, чтобы получить документы.
— Тогда чего мы ждем, давай его спросим.
— Нельзя. Пока нельзя. В нашу задачу не входит вмешиваться, нам главное — его не упустить.
— Послушай, Светлана. Я понимаю, что ты связана разного рода служебными тайнами, но… Ой, чуть не забыл.
Максим вытащил из кармана спецовки яркий батончик шоколада и вложил Светлане в ладонь.
— Будешь?
— Буду? Ты еще спрашиваешь?
Девушка хрустнула батончиком:
— Спасибо.
Максим осторожно положил ладони на плечи девушки и тихо продолжил:
— Так что ты о нем знаешь? О Майларове.
— Ничего не знаю.
— Но фамилию ты ведь как-то узнала.
— Максим, что за ерунда, я ее в задании прочла, больше ничего не знаю.
— А что там еще было написано?
— Только то, что, возможно, он будет на яхте. И про хохла.
— И все? Странно.
— Чего же здесь странного?
— Да фамилия его, Майларов. Никогда такой не слышал.
— А мою фамилию ты слышал?
— Ру, ты имеешь в виду? Я думал это не фамилия.
— А что же?
— Да черт его знает, прозвище, кличка, позывной.
— Вот видишь, Максим, ничего тут странного нет.
— Знаешь, Свет, тут у помощника капитана есть справочник по Москве, старый, конечно, но я подумал, а вдруг там есть Майларов? И посмотрел.
— И что?
— Да нет там никаких Майларовых. Малайларовых человек сорок, Махлаевых еще больше, а Майларовых ни одного. А помощник мне сказал, что такой фамилии быть в принципе не может.
— Ты разговаривал об этом с помощником?
— А чего здесь такого?
— Максим, мы не должны привлекать внимание к Руслану, это небезопасно.
— Я и не привлекал, просто он поинтересовался, чем я занят, а я ответил, что ищу телефоны наших пассажиров, и что сейчас добрался до Майларова. А он сказал, что такой фамилии не бывает. Еще сказал, что майлар — это предельный углеводород, его изобрели десять лет назад, и, если бы не случайность, никто бы о нем не узнал.
— Какая случайность? — не поняла девушка.
— Он мне сказал, что когда стали развиваться композитные материалы, изобрели сверхпрочную майларовую пленку. Только у нее была одна проблема — не было клея, которым ее можно было соединить. Тогда и стали делать эту пленку с одной стороны матовой. И совершенно случайно оказалось, что на ней очень удобно делать чертежи. Так как тогда не было ни ксероксов, ни принтеров, то эта пленка быстро прижилась в разных КБ, а иначе осталась бы она достоянием одних военщиков.
— Ну и что из этого?
— Да ничего. Просто в наши времена дурацких фамилий никому не дают, если, конечно, не в детдоме. Но я так понимаю, что Руслану твоему больше десяти лет.
— А может, он действительно Малайларов, только с паспортисткой ему не повезло, вот и получился он таким, каким мы его знаем.
— Может быть, — сказал Максим, непроизвольно опуская руку с плеча на грудь Светланы.
— Спасибо, Максим, я уже согрелась.
— Я не поэтому, — кокетничая сказал парень.
— Тем более спасибо. Максим, перестань.
— Но почему?
— У нас это называется неуставные взаимоотношения.
— Неужели я тебе противен?
— Нет, — Светлана повернулась лицом к парню, размышляя, что придумать на этот раз, но, увидев коротко стриженного носатого юношу в матросской робе, поняла, что он больше не вызывает у нее того отвращения, которое испытывала к прежнему Максу.
Светлана обняла его одной рукой за шею и как смогла сильно поцеловала.
— Все, — выдохнула она, — и на этом закончим. Давай не будем портить с тобой хороших отношений, тем более ты знаешь… То есть знал... Ой, как тяжело с тобой, Максим. Знаешь, что я люблю другого.
— Другого? — Максим сделал театральную паузу. — Как же я сразу не догадался?
— О чем догадался, Максим?
— А, ладно, — Максим подскочил с места и уже в дверях сказал: — Сегодня больше не приду.
* * *
Светлана в очередной раз поднесла часики к уху.
«Идут, кажется, — подумала она, — разумеется, идут, если бы не шли, время остановилось, а сейчас оно уползает. Уползает за сутки, в течение которых Максим ни разу не удосужился навестить девушку, запертую в маленькой каюте возле самой кормы. Что же произошло? Может, его разоблачили, и парень не хочет выдавать своего напарника? Ерунда, весь этот шпионский бред я придумала сама, а если в Максиме и разгадали сына владельца яхты, ни к чему криминальному это не могло привести. За исключением, пожалуй, того, что ему могли рассказать, кто он и кто его отец. Но если такое произошло, Макс был бы уже здесь, и наверняка не один. Максим сам мог все вспомнить. Тогда так же непонятно его отсутствие. Он мог вляпаться в историю, настропаленный мной и мнящий себя агентом. Максим мог не выдержать и поговорить с Русланом, на него это похоже, но тогда почему он так долго отсутствует?»
Светлана пыталась сложить разрозненные мысли, но голова была тяжелой и совершенно отказывалась размышлять. Любое напряжение ввергало девушку в сон, и чтобы не провалиться на этот раз, она встала с полки, вошла в туалет и бросила себе в лицо несколько пригоршней воды. Ей снова показалось, что она слышит за перегородкой голос. Светлана прислушалась, но опять ничего не разобрала.
Она вернулась в каюту и, глядя в иллюминатор, сказала:
«Начнем сначала. Максим потерял память. Что происходит с человеком, когда он теряет память? Что происходит с человеком, когда он теряет память? С человеком, который потерял память, что происходит?»
Чтобы на секундочку отвлечься, Светлана попыталась умножить двузначное число. Результат оказался неожиданным.
«Ничего себе! Так я окончательно сойду с ума. Несколько дней без общения, еды — и я уже таблицу умножения забыла. Забыла? Ну да, конечно. Чего хочет человек, когда что-то забывает? Он хочет вспомнить. Это же так естественно. Память — это все, что есть у человека, делающего его таким, какой он есть. Чем отличается дворник от академика? Ничем, если их раздеть. В остальном же только набором извилин и жизненным опытом. Отними память у человека, он должен мучиться и пытаться все вспомнить. Почему же этого не делает Макс? А почему я решила, что он этого не делает? Вон он как приставал с расспросами насчет званий да наших отношений. Не поверил, что последние восемь лет такой херней занимался. Расскажи мне все, пока снова бутылкой по голове не получил».
Светлана почувствовала, как к горлу подкатил комок.
«Не может быть! Ведь я ему ничего не говорила про бутылку. Неужели он все знает? Не-ет! Стоп. Стоп. Стоп. Я — полная дура? Дура. Конечно, дура, потому что только в бразильских сериалах все по очереди теряют память и оказываются братьями-близнецами. Да как же я могла так попасться?»
Светлана села на полку, закрыла лицо руками и попыталась заплакать. Через минуту, поняв, что ей это не удастся, она снова встала и открыла иллюминатор.
«Выпрыгнуть смогу. До берега, скорее всего, доплыву. Что еще? Пожалуй, все. Здесь мне оставаться не следует».
Светлана высунула голову в круглое отверстие. В ее легкие ворвался прохладный сырой воздух.
— Бррр. А водичка, наверняка, не очень теплая. Доплыву ли?
Она еще раз примерила расстояние. На этот раз показалось, что до берега очень далеко.
— Врагу не сдается наш гордый варяг, — запела девушка, пытаясь вылезти из иллюминатора, — пощады никто не желает, — прозвучало совсем не выразительно.
Светлана поняла, что выбраться головой вперед не удастся. Она попробовала вернуться в каюту и только тут поняла свою оплошность: ни ее руки, ни ноги не имели точки опоры. Девушка балансировала на стальном обруче, болтая ногами.
«Похоже, на этот раз я точно в дерьме», — подумав так, она что есть силы изогнула спину и сделала конвульсивное движение вперед.
Ее центр тяжести сместился, и голова пошла вниз.
— Да здравствует Кусто! — выдохнула она, но вместо встречи с водой ее тело ударилось о борт судна и взмыло вверх.
«Ой, хоть бы никто не смотрел в бинокль, — подумала девушка, — вот будет стыдоба, если кто-то рассматривает меня с берега».
Светлана скрестила на груди руки и уперла кулачок в подбородок, осознавая, что в таком положении она сможет пробыть достаточно долго.
Поразмышляв добрых пять минут, Светлана пришла к выводу, что длины ее ног должно хватить, чтобы дотянутся до верхней полки. Она помахала ногами, но так и не нашла опоры.
«Досадно. Однако надо выбираться, или... Впрочем, других вариантов как раз нет».
Светлана еще раз поискала ногой полку и так же безуспешно.
«Вот если бы во что-нибудь упереться. Всего-то?» — девушка ненавидела себя.
Светлана осмотрела корпус яхты и в очередной раз не поверила своим глазам.
Чуть ниже иллюминатора на гладкой металлической поверхности находился выступ шириной около десяти сантиметров. Для чего он был сделан, Светлана так и не поняла. Ухватившись за него и издавая рычащие звуки, она после нескольких попыток подтолкнула себя в каюту. В это самое мгновение ее нога нашла верхнюю полку, оказавшуюся совсем близко, но не там, где она предполагала. Балансируя и пыхтя как паровоз, Светлана ввалилась в каюту и, упав на полку, сказала:
— Чтобы я еще раз вылезла? Да ни за что.
Но уже через пять минут Светлана повторяла попытку, на этот раз изменив тактику и пытаясь выйти задом. Просунув ноги и держась за полку, Светлана нащупывала выступ, когда в голове у нее возникла яркая картина происходящего. Она буквально увидела стремительные очертания яхты, из последнего иллюминатора которой висит или торчит... Светлана подумала так: «Сначала торчит, а затем висит, ну и так далее». Эта мысль почему-то не испугала, впрочем, и не позабавила. Вскоре ее нога встала на выступ, и девушка достаточно легко оказалась за бортом. Ее волосы затрепал влажный ветер, а несколько брызг легли на лицо. Светлана посмотрела на темно-синие буруны, и ее желание покинуть судно быстро таяло. Она стояла около минуты, так и не решившись отпустить руки.
— Ты что там делаешь? — услышала она почти над ухом.
От неожиданности нога соскочила с выступа, и, потеряв равновесие, Светлана повисла на руках, вмиг приросших к иллюминатору. Она посмотрела вниз и увидела, как кроссовки облизывают гребешки волн. Ей показалось, что стоит только разжать пальцы, как река тут же ее проглотит.
— Держись, держись, — донеслось сверху.
Светлана впервые подняла голову и поняла, что он доносится не из ее каюты. Призыв держаться выкрикивала кудрявая голова в соседнем иллюминаторе. Это была девушка, смотревшая на Светлану глазами полными ужаса и восторга.
— Держись! — повторила она.
— Держусь, ну и что дальше? — спросила Светлана.
Девушка, очевидно, не расслышала слов и то ли сочувственно, то ли ободряюще затрясла шевелюрой.
— Что дальше? — спросила Светлана, как будто собеседница могла дать дельный совет.
Девушка в иллюминаторе изобразила пальцем качели, тогда Светлана качнула ногой и, придав телу движение маятника, попыталась встать на площадку, с которой только что упала. Как ни странно, но это оказалось очень просто. Светлана нашла ногами выступ и, превозмогая себя, подтянулась. Между двумя отверстиями в теле яхты было не меньше полутора метров, и пройти по выступу, все время держась за край одного из них, оказалось невозможно. Светлана уже собиралась отступить назад, но ее рука наткнулась на что-то теплое и, приняв помощь девушки, она прошла к соседнему иллюминатору.
* * *
Не заботясь о последствиях и полностью забыв о приличии, Светлана наслаждалась запасами фотомоделей, которые оказались Олей и Ирой. Они полностью соответствовали представлениям Гамаровского о модельном бизнесе и напоминали рослых парней.
— Что же, ты все это время ничего не ела? — спрашивала Оля.
— Не-а, — отвечала Светлана с набитым ртом.
— Как же ты не окочурилась?
— Сама не знаю.
— А что ты там делала?
— Понимаете, девчонки, я тут своего парня пасу. Как вам объяснить? В общем, тут на яхте есть парень, его зовут Руслан. Он мне поклялся, что любит, и все такое, и бла-бла-бла, но вы же понимаете, что такое мужики. В общем, я решила его проверить и купила ему тур на одного. Хочу посмотреть, сломается он или нет? Это у меня такое испытание.
— Как же ты об этом узнаешь?
— Вот про это я и не подумала. Что толку сидеть в каюте и ничего не знать, поэтому я попыталась выбраться, только вы меня до смерти напугали.
— Я же не знала, — сказала Ира, — а что ты дальше делать собираешься?
— Не знаю, положение у меня не очень. Дело в том, что я на яхте зайцем, и об этом знает один человек. Он раньше мне собирался помогать, но видно, передумал и вторые сутки меня не навещает.
— Что за человек?
— Один матрос, только вы его, наверное, не знаете.
— Да, — заметила Оля, — в этот раз команду зачем-то поменяли. Макс как дурак сначала в робе ходил, ты видела? — обратилась она к Ире.
— Видела, ну его в сраку.
— Что за Макс? — спросила Светлана.
— Да так, шишка на ровном месте. Есть здесь один звездный мальчик.
— Расскажите, плиз.
— Тебе не по зубам, — махнула рукой Оля. — К тому же, я так понимаю, у тебя свой парень есть.
— Есть, — кивнула Светлана.
— Ну и зачем он тебе сдался? Ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него голодать. Я понимаю — за фигуру, — девушка провела руками по талии.
— Этот стоит.
— Тебе виднее, только мы ничем помочь не сможем, у нас работа.
— Что за работа? — спросила Светлана, делая невинное лицо.
— Мы снимаемся, модели мы, понимаешь?
— А я-то думаю, что за девчонки такие классные?
Явно польщенные девицы заулыбались.
— Время от времени мы можем за твоим парнем посмотреть, — сказала Ира.
— Да ладно вам, девочки, мне и так неудобно. Вот если бы вы мне поесть купили, — Светлана аккуратно положила на откидной столик три бумажки.
Оля посмотрела на деньги и уверенно добавила:
— Присмотрим мы за твоим парнем, только опиши, какой он.
* * *
Светлана отошла к двери и придирчиво осмотрела иллюминатор. Вроде все в норме. Петля веревки, пропущенная через кронштейн, в глаза не бросалась. Можно было открыть и закрыть стекло, и если не всматриваться, то заметить узкую полоску можно только случайно. Белый пакет, подвешенный на веревку, идущую к каюте Оли и Иры, можно обнаружить лишь с берега, если, конечно, не перегибаться через борт. Светлану же заботило то, о чем она раньше никогда не задумывалась. Запах. Обостренное голодом обоняние различало малейшие запахи, и девушка думала, что Максим, если он, конечно, появится, непременно почувствует, что она уже не умирает с голоду.
Он пришел ночью. Держа банан, словно букет цветов, щелкнул замком и осторожно открыл дверь.
— Тук-тук, Света.ру, это я.
Изображая утомленную бездельем и изнемогающую от голода, Светлана придала себе неестественную позу, скрючившись в три погибели и спрятав лицо.
— А-а, это ты? Я уже подумала, ты того, это... — еле сдержав смех, девушка вырвала банан из рук парня и, пачкаясь и давясь, жадно набила рот.
«Не переиграть бы», — подумала Светлана.
Но Макс ничего не заметил. Задумчиво улыбаясь, он обнял девушку и, гладя по голове, сказал:
— Совсем изголодалась, моя маленькая.
— Максим, если так дальше пойдет, я ноги протяну.
— Потерпи, немного осталось.
— До чего немного?
Максим, не ожидавший этого вопроса, достал сигарету и, только прикурив, сказал:
— Скоро у меня появится возможность. Я почти договорился с коком, только мне нужны деньги.
— Сколько?
— А сколько у тебя есть?
— Не знаю. Я и забыла, что это такое, — Светлана достала из грудного кармана заранее приготовленный комок купюр и протянула Максиму. — Возьми все, мне здесь деньги ни к чему.
Максим принял перекрученные и специально перемятые банкноты и попытался их расправить.
— Не густо. Кок парень жадный, а цены на борту космические.
— Знаешь, деньги в воде побывали, большую часть я выбросила. Подумала, зачем они нужны, если на них рассмотреть ничего нельзя.
— Не знаю, согласится ли он.
— А ты попробуй, — Светлана взяла из рук парня сигарету и затянулась.
— Ты зря куришь.
— Конечно, зря.
Они сидели в тишине некоторое время, и Светлана услышала, как предательски стучит ее сердце. Ей показалось, что и Максим слышит стук и по нему читает ее мысли.
— Как Руслан? — прервала она молчание.
— Я уж думал, ты не спросишь.
— Ты меня рано со счетов сбросил, я в полном порядке.
Парень встал и подошел к иллюминатору.
— Что ты делаешь? — пожалуй, слишком оживленно спросила Светлана.
— Ничего, закрыть хочу.
— Подожди пусть дым развеется. И что там Руслан?
— Нормально, — сказал Максим, садясь к Светлане и обнимая ее за плечи. Ничего не изменилось, ни с кем не знакомится, ни во что не играет, ни во что не встревает.
— Странно, — сказала Светлана, — а, может, это не тот Руслан? Или, может, это подставка, чтобы сбить меня со следа?
— А какой он должен быть?
— Руслан-то? Майларовый. Я же тебе говорила. Думаю, совпадений быть не должно.
— Послушай, Свет, а данные, что он на борту, точные?
— Голова ты садовая, кто же тебе точные данные даст? Наверняка ему подсунули в постель шлюху, а охая и ахая, он разболтал, что собирается в круиз на две недели. Разумеется, все круизы на это время проверили, а их, наверняка, оказалось не так много.
— Ты, кажется, говорила, что он из дружеского ведомства.
Светлана затянула паузу, затем, как бы найдя ответ, сказала:
— Что значит дружеского? Не может быть дружбы между конкурентами.
И тут же выкатила пробный шар:
— «Семнадцать мгновений весны» помнишь? Как там СС и СД воевали? Такая же ерунда и у нас.
Максим понимающе покачал головой, но вскоре сообразил, что нужно ответить:
— Нет, не помню.
— Жаль. Мне порой кажется, Максим, что ты все помнишь. Тяжело отвязаться от ощущения, что ты тот, кого я знаю столько лет.
— Мне тоже, — Максим погладил Светлану по щеке и попытался поцеловать.
Девушка увернулась.
— Какие то проблемы, Свет?
— Никаких, Максим, — Светлана пыталась говорить тише, — Просто… Просто… Меня недавно вырвало. От голода, наверное. Максим, у меня такая слабость. Я не в состоянии вести разговор.
— Хорошо, — парень встал, делая вид, что обиделся, и подошел к двери.
— Когда придешь?
— Скоро.
* * *
— Мы даже подумали, а не того ли твой парень. Ну, в смысле, может, он только мужиками интересуется? — говорила Оля.
— И что? — спросила Светлана, забравшись с ногами на полку.
— Да вроде все нормально, вон как за женой Козяева увивался. Я даже подумала, может, твой Руслан собирается ему рога приставить.
— Хорошенькая жена-то?
— Хорошенькая. Только зачем она ему? Та все равно шило на мыло не сменяет. На Козяеве можно ездить. Крутой мужик, при деньгах, да и не ублюдок совсем.
— А Руслан что же?
— Ничего, как с мужем познакомился, сразу интерес к ней потерял.
— Да и с Козяевым поговорил пару раз и забыл, — добавила Ира, — все-таки странный он. Как будто что-то вынюхивает. Он у тебя не мент?
— Нет, что ты!
— А ты присмотрись получше. Я ментов за версту чую, и парень твой сильно на них смахивает.
— Разберусь, — вздохнула Светлана. — Что дальше-то будет? Я в смысле, куда мы идем?
— В море. Ты море когда-нибудь видела?
— Нет, — Светлана отрицательно покачала головой. — Спасибо вам, девчонки.
— Да не за что.
— Есть за что, я бы без вас пропала.
— Ты тоже, Свет, не от мира сего, — сказала Ира, — я бы на такое не решилась. Сидеть две недели взаперти только для того, чтобы за парнем посмотреть, даже за очень хорошим, я бы не смогла.
— А мне кажется, — сказала Оля, — я слышу стук. Это не твой матрос о тебе вспомнил?
— Черт! — Светлана кинулась к иллюминатору. — Спасибо вам, девчонки. Увидимся!
Словно гимнаст, девушка в несколько мгновений оказалась на узком парапете. Она быстро двигалась, и, когда одна рука уже дотянулась до железного обруча, ноги зацепились друг за друга и полетели вниз. Тонкий шнур не выдержал и лопнул, хлопнул о воду и закружился в волнах белый пакет, на прощание взмахнув ручками. Светлана вскрикнула и почувствовала, как через правый кроссовок просочилась вода.
«А-а-а», — девушка подняла голову и, отпустив уже ненужную веревку, схватилась за холодный край второй рукой.
«Р-раз», — в следующую секунду она уже стояла в каюте, разведя руки в стороны и прогнув спину.
— Боже ты мой. Как я это сделала?
Из секундного оцепенения ее вывел стук в дверь.
— Света, открой!
Девушка посмотрела на мокрую ногу, перевела взгляд на дверь, затем на иллюминатор и, сев на колени возле двери, отодвинула запор.
— Что с тобой? – спросил Максим, бесцеремонно отодвигая девушку дверью.
Светлана, прекрасно понимавшая, что раскрасневшееся лицо никак не вписывается в ситуацию, прикрывала щеки ладонями и кусала губы, чтобы не рассмеяться.
— Что с тобой? — повторил Максим, присаживаясь рядом.
— Уйди, — слабо отстраняясь, сказала Светлана.
— Зачем ты закрылась?
— Уйди, мне стыдно, — Светлана превозмогала приступы смеха, давящие грудь.
— Я не уйду, — сказал Максим, вставая.
Светлана не сдержала очередной порыв, и из ее груди вырвались звуки, словно кто-то попытался заиграть на порванной гармони.
Ошарашенный Максим принял их за рыдание и, отскочив в сторону, посмотрел на девушку, совершенно сбитый с толку.
— Ты упала в обморок? — предположил он.
— Нет! Я описалась, — сказала Светлана, демонстрируя мокрый кроссовок.
|
|
