|
Глава 1
Кристина была не права. Балет показывали только на канале «Культура». Все остальное медиа-пространство было выделено под обращение к нациям тех или иных президентов и их пресс-секретарей.
Новости были воистину сенсационными и касались каждого человека на планете, от папуаса Новой Гвинеи до жителя Нью-Йорка. Впрочем, к последнему это относилось особенно, так как в больших городах вирус мог распространиться особенно быстро.
Что за вирус? Никто толком не знал. Стало известно лишь то, что четыре месяца назад в Уханьской лаборатории произошла утечка биологического материала, о которой старательно умалчивали. Но долго прятать шило в мешке было нельзя, и возникающие по всей планете очаги странных заболеваний начали настораживать медиков.
Собранная на внеочередное, экстренное заседание Всемирная Организация Здравоохранения пришла к неутешительным выводам и разродилась грозным постановлением: Синтезированный в лаборатории вирус на основе атипичной пневмонии распространен везде. На планете больше нет безопасных мест, и, скорее всего, треть населения заразится, а более пяти миллионов человек умрут.
Самое страшное, что не было известно ни методов диагностики, ни методов лечения, и единственное, к чему призвала резолюция ВОЗ, — не поднимать панику.
Паника тут же началась и подстегивала сама себя, потому что журналисты, как шакалы, разодрали новость на таблоиды. Пустые полки в магазинах Нью-Йорка сильно напоминали Россию девяностых, но американцы по какой-то причине скупали не соль и спички, а овощи и туалетную бумагу.
Мы с Кристиной смотрели репортажи со всего мира, и казалось, что человечество вышло из ума. Причем произошло это мгновенно, буквально по щелчку пальцев. Час назад я еще пил портвейн и наслаждался бабьим летом, а теперь ощутил себя в совершенно новой реальности.
Сразу же захотелось съездить в магазин и забить морозилку продуктами. Но выпитый алкоголь и брошенный на стоянке автомобиль не позволили этого сделать. Впрочем, и на следующий день я лишь пригнал его к дому. В супермаркет мы отправились только через неделю, и оказалось, что психика россиян гораздо крепче общемировой. В нашем магазине ничего не изменилось, даже нет, там были нововведения, на которых мне хочется остановиться.
На входе нас ждали корзинки с уже собранными покупками. Такими своего рода джентельменскими наборами из гречки, макарон, сосисок, кетчупа и туалетной бумаги. Причем корзинку можно было выбрать на свой вкус и бюджет, а в случае необходимости выложить или доложить недостающие продукты.
Почему, почему в супермаркетах не догадались до этого десятки лет назад?! Я столько драгоценного времени потерял, болтаясь по залам и выискивая соус, который старательно спрятали те же самые маркетологи.
Однако моя жена новшеств не оценила, и мы, как обычно, продолжили шопинг, старательно запутывая следы.
Как-то так получилось, что к войне я был не готов. Читатель, наверное, помнит, что я только что вышел из психушки, победил инопланетный искусственный интеллект, уничтожив его носитель, вернулся к своей жене и находился в гармонии с миром и собой. Говоря простым, человеческим языком — я был на расслабоне и никаких стратегических запасов печенья и кофе создать не успел. А потому в нашем холодильнике кончились даже яйца, и пришлось тариться, как говорится, по полной программе.
Мы с женой катили заполненную доверху тележку, и я буквально кожей ощущал насмешливые взгляды других посетителей.
«Вот они паникеры».
Честно скажу, что давно не испытывал подобного унижения, и ведь не будешь каждому рассказывать, что мы живем обособленно и редко ходим в магазин.
Но стоит вернуться к первому дню паники и пояснить, что сразу же у меня возникло странно чувство дежавю. Будто бы такой день уже происходил в моей жизни, и конечно, я его вспомнил. Одиннадцатое сентября. Такой же теплый осенний вечер, и, по странному стечению обстоятельств, я тоже выпивал, правда не один, а с друзьями.
Была шумная мужская компания, когда одному из приятелей позвонили и подсказали включить телевизор. Так же по всем каналам транслировали сенсационные новости, и мы наперебой стали обсуждать происходящее. Все, кроме меня. Я плотно молчал, потому что, когда башню всемирного торгового центра протаранил воздушный лайнер, мне показалось, будто с противоположной стороны вылетел самолетный обтекатель. Я нисколько не преувеличиваю.
Чтобы не выглядеть в глазах друзей идиотом, мне показалось правильным лишний раз не раскрывать рот. И в этот день мы с Кристиной тоже молча сидели перед телевизором и боялись заговорить. Было в этом что-то неправильное, футуристическое, абстрактное.
Однако изменения, вполне реальные и ощутимые, коснулись нас уже на следующий день.
Практически по всему миру, и не исключением стала наша страна, были введены ограничения на собрания и перемещения. Международные, чтобы зараза не распространялась по миру, и региональные, чтобы очаги инфекции можно было локализовать внутри страны.
Рекомендовалось оставаться дома, в качестве профилактики использовать медицинские маски, а для потенциальных больных министерство обороны в спешном порядке строило модульные госпитали.
Точной информации пока не сообщалось, но ученые медики, а может, журналисты, обозвали предполагаемый вирус «Спарсом». Этот самый «Спарс» вызывал симптомы очень похожие на грипп, после чего в организме начинались осложнения, чаще всего пневмония, затем сепсис добивал жертву. Детей зараза не трогала, что несказанно порадовало Кристину.
Моя жена была очень напугана, особенно в первые дни. Мне же, оказалось, не до того, потому что предстояло разгрести завалы на работе, а там творилась полная вакханалия.
За время моего отсутствия магазин пришел в упадок, но самым удивительным было то, что написанный мной скрипт продолжал работать. Как могла, кустарная замена Ленки, обрабатывала заказы и готовила документы в цех, где ни о чем не подозревающие девчонки собирали и отправляли посылки. Я даже слегка возгордился собой, ведь созданный мной робот-администратор выдержал жесткие испытания, хотя не обошлось и без накладок. Проанализировав логи, я выудил с десяток недовольных покупателей, возмущенных и уже озлобленных на мой магазин. Что я мог им рассказать? Что они общались с компьютерной программой, а контролировать ее было некому? Так по большому счету и в этом виновен был тоже я.
Совершенно некстати начался рост продаж. Для меня это не стало неожиданностью потому, что годы кризисов — и две тысячи восьмой, и две тысячи четырнадцатый — запомнились оживлением рынка.
Дело в том, что сбережения моих соотечественников быстро таяли, и автолюбители спешили сохранить их, приобретая запчасти к своему железному коню, а вот мои поставщики действовали в противоположном направлении. И я сразу же столкнулся с дефицитом поставок. Вдобавок ко всему президент объявил о двухнедельном отпуске — для всех, с сохранением зарплаты. Причем сохранить зарплату государство доверило мне, не обозначив источников финансирования.
Но мне было не до отдыха, я рассекал по городу и тряс поставщиков, большинство из которых предпочли временно свернуть работу.
Никогда не забуду это первое ощущение — пустого города. Редкие прохожие, закрытые магазины, свободные от транспорта улицы и лица людей в окнах. Смотрящие на проезжающий одинокий автомобиль.
* * *
Как-то за всем произошедшим я совершенно забыл о Саше и очень удивился, обнаружив ее на пороге дома.
Мы ведь расстались, находясь по разную сторону баррикад, и ее визит мог представлять опасность как для меня, так и для Кристины. Но девушка с порога объявила:
— Игла не работает, так что в компании я больше не нужна.
— Отдыхаешь? — уточнил я.
— В бессрочном отпуске.
Мы некоторое время мялись, и я сказал:
— Будем соблюдать социальную дистанцию или обнимемся?
Вместо ответа Саша припала ко мне щекой.
— Ну прям сладкая парочка, — буркнула некстати появившаяся Кристина.
— М-м, Саш, расскажи моей жене про иглу, мне-то она точно не поверит.
Девушка посмотрела на меня с недоверием.
— А почему мне она должна поверить?
— Я так понимаю, выбора у тебя нет — или реабилитировать меня, или забыть сюда дорогу. Прости за прямоту.
— Может, тогда не на пороге? — спросила Саша.
— Да, извини за мое невежество, — спохватился я.
Мы устроились на террасе под последними лучами заходящего Солнца. Осень была золотой, но уже с той пряной горчинкой вялого, влажного запаха, обещающего дожди, сырость и холод.
— С чего начать? — спросила Саша.
— Да с самого начала, — посоветовал я.
— Кристина, детка, ты в опасности, — сказала девушка и засмеялась.
— Ну перестань, — перебил ее я.
— Разве ты не видишь, Леш, что любой мой рассказ будет выглядеть как жестокий розыгрыш.
— Хорошо, — согласился я. — Тогда начну сам, и с хорошего. Детка, в моей голове больше нет чипа, вернее он отключен.
— А по-моему, там вообще ничего нет, — возразила Кристина.
— Ты права, полностью права, детка. И я признаю, что был не прав, но вот Саша, — я показал на девушку, — не даст соврать, что такой же чип есть и у нее.
Кристина посмотрела на Сашу, и та в ответ глупо кивнула, мол, да, подруга. Моя жена дернула плечиком и сказала:
— Разыгрывайте ваш водевиль в другом месте.
— Не уходи, не уходи, только не уходи, — встрепенулся я.
— В 1947 году в США приземлился инопланетный корабль, вернее он упал. Из обломков извлекли некое устройство и множество инструкций, по которым стали производить транзисторы, сборки и, наконец, нанороботов, что позволило создавать внутри человека такой своего рода чип дополненной реальности. Условно он называется иглой. Хотя я до сих пор не знаю почему. Ты, кстати, Саш, не знаешь?
— А разве это важно? — удивилась она.
— Конечно, не важно, о чем это я? Детка, просто поверь, что я установил себе такую хреновину и никак не ожидал, что кто-то начнет ею управлять. Ну помнишь, когда я впервые упал на кухне, а ты искала в моих карманах обезболивающее? Это был первый день. А затем — когда увидел волков и когда пошел на красный свет. Все эти насекомые и атака организмов — все было иллюзией, но не потому, что я сходил с ума, а потому что мне транслировали на внутренний взор всякую чепуху.
Я заметил, как лицо Саши побледнело.
— Леша, — сказала она, — ведь это я настояла вызвать психушку, и собственными руками упекла тебя.
— Вот и отрабатывай, — возмутился я. — Докажи моей жене, что это не мое больное воображение.
— Для этого, — сказала Саша, — нам потребуется предъявить доказательства, а что мы можем?
— Да, — согласился я. — Момент подобран не лучшим образом — при работающем чипе я хотя бы мог блеснуть эрудицией. А теперь что же? Не вскрывать же собственную черепушку?
— А это идея, — оживилась Саша. — Скажи, Кристин, если мы сделаем рентген черепа, и на обоих снимках обнаружатся посторонние предметы абсолютно идентичной формы и размеров, это сможет убедить тебя, что мы говорим правду?
Кристина смерила нас надменным взглядом, выждала паузу и сказала:
— Нет, конечно, но в этом по большому счету нет необходимости.
Теперь настало время, удивиться нам.
— Вы хотите сказать, что вами кто-то управлял?
— Да, — подхватил я, — и ты этого человека знаешь. Вернее ее. И хотя она не человек, а инопланетный искусственный интеллект…
— Леша, — прервала меня Саша, — ты же ведь понимаешь, что сейчас все портишь.
— Саш, ну из песни слов не выбросишь. Устройство, или голограмма, выполняло работу моего администратора, называло себя Ленка, звонила тебе, и тебе, и мне тысячу раз. А затем бах — исчезла. Куда спрашивается?
— Куда? — хором спросили девушки.
— Никуда, я ее испортил, просверлил на кухонной табуретке.
Но видя, как поднимается бровь Кристины, добавил:
— Дрелью, и через пакет. В общем, я вывел из строя устройство, и Сашина игла перестала работать.
— Да мне насрать, — грубо сказала Кристина. — Ты мне одно ответь — может кто еще в этой вселенной приказывать тебе кроме меня?
Я даже опешил от такого простого и прямого вопроса.
— Никто.
— Вот и славненько, — подытожила Кристина. — А про ваши иглы я больше слышать не хочу.
Меня в этот момент почему-то накрыло невероятной нежностью, переполняющим чувством любви и гордости за свою жену.
«Вот какую супругу я себе выбрал, — подумал я. — Красивую, умную, рассудительную, терпеливую, понимающую и мудрую».
Я подошел к ней и крепко обнял, а затем долго не отпускал, забыв про Сашу и всех остальных.
***
За двухнедельным карантином последовали еще два месяца изоляции. Стало как-то совсем не смешно. Несмотря на дерзкие ограничительные меры, в городе появились первые больные и первые умершие. В социальных сетях жители охотно делились историями, рассказывали о своих заболевших родственниках и знакомых, обсасывали косточки и смаковали подробности.
Большинство переболевших утверждали, что первым признаком заражения является пропажа запахов и вкуса. Гарантированного средства профилактики нет, поэтому кроме маски следует носить перчатки и по возможности очки. Рекомендовалось в качестве профилактики пить антибиотики. Но находились и такие, что не верили в существование «Спарс» даже после того, как весь мир обошли ужасающие кадры из Италии.
Там в какой-то провинциальной поликлинике больных укладывали прямо на полу. Бедняги изображали лежачую очередь в длинном больничном коридоре, прямо там они задыхались и умирали. Чтобы сжечь тела, пришлось привлекать военных, которые вывозили из города грузовики, доверху заполненные трупами, причем делалось это под покровом ночи, чтобы не разгонять панику. Но что можно скрыть в век Ютуба и мобильных телефонов?
Я стал нервничать, подолгу зависал в социальных сетях, вступая в глупые и безрезультатные диспуты со Спарс-диссидентами — так мы называли неверующих в существование вируса. Чаще я убеждал своих оппонентов, но иногда приходилось проверять и их доводы.
Например, однажды мне привели статистику смертей за месяц, где в числовом ряде находилось лишь три цифры. шесть, семь и восемь. Числовая последовательность шла следующим образом: 8, 7, 6, 7, 8, 6, 7, 8, 6 и так далее. Получалось, что в нашем городе никогда не повторялось число умерших. Их могло быть семь, восемь или шесть, но показатели никогда не повторялись.
Зная теорию вероятности, я понимал, что существование такой последовательности очень редко. Однако отсутствие последовательно идущих чисел 7 и 7 или 8 и 8 практически невозможно. Тогда я запустил «МатЛаб» и попытался составить математическую модель, чтобы рассчитать вероятность феномена. Наспех получилось что-то вроде одного к десяти миллиардам. Я старательно выискивал ошибку, когда Кристина отвлекла меня от этого занятия.
— Леш, за воротами какие-то люди в противогазах. Что будем делать?
Я даже улыбнулся в ответ, но лицо Кристины оставалось каменным, и стало понятно что это не шутка.
В нашем доме почти нет окон, выходящих на улицу. Проезжающие мимо автолюбители, наверное, убеждены, что здесь никто не живет, так как свет на лестничном марше и в туалете зажигается редко, а другие освещенные окна находятся с противоположной стороны.
Выглянув в коридор, я почувствовал, как засосало под ложечкой. По стенам метались огни проблесковых маячков. Синие, оранжевые, красные. Казалось, будто перед входом стоит десяток полицейских экипажей и дюжина карет скорой помощи. Но машин было всего две. Полицейский джип и оранжевый микроавтобус с надписью «ГосСанНадзор». Люди из последнего были облачены в белые комбинезоны, а их лица закрывали строительные респираторы. Полицейские всего лишь надели медицинские маски.
— Это тараканов морят, детка, — сказал я подчеркнуто небрежно, — ты зря беспокоишься.
Моя ирония на жене не отразилась, она была по-прежнему напряжена. Сопроводив меня к входной двери, Кристина достала из шкафа с обувью спортивную биту и прислонила к стене.
— Разберусь, — пообещал я, натягивая маску. Внутренний дворик пришлось пересечь уже в одиночестве.
— Кто?! — заревел я как можно более грозно.
— Откройте, ГосСанНадзор, — ответили не менее агрессивно.
Голос был странный, какой-то механический, будто пропущенный через синтезатор.
— А что вам нужно? — попытался припереться я.
— Вы хозяин дома? — ответили вопросом.
— Разумеется.
— Тогда вам ничего не угрожает, мы лишь проведем проверку.
Признаться, мне стало интересно, кто это мог покуситься на мою собственность и почему такую заботу проявляют контролирующие органы? ГосСанНадзор никогда раньше не слышал о такой службе. Да и название какое-то нелепое, наверное придуманное второпях.
Я впустил во двор двоих в комбинезонах, полицейские остались снаружи.
— В доме есть зараженные? — спросил то ли мужчина с высоким голосом, то ли женщина с низким.
Я машинально покрутил головой.
— А посторонние?
— Вообще-то нет, но какое вам до этого дело?
— Очень хорошо, — похвалило бесполое существо в комбинезоне. — Среди соседей больных не наблюдали?
Мне почему-то подумалось не о соседях, вернее не о том, есть ли среди них заболевшие, а о том, что такой же вопрос наверняка задали в соседних домах и что было бы, если бы там ответили утвердительно.
— Я не знаю, — растянул я. — Не видел их больше двух месяцев, и даже если бы видел, не смог определить.
— Ваша семья дома? — без паузы спросило существо.
Вот это уже было наглостью. Я невольно скрипнул зубами и подошел ближе к незваным гостям.
— Убирайтесь, пока я не вышвырнул вас на улицу.
— Очень опрометчивое решение, — сказала вторая фигура вполне себе мужским голосом.
— Мы всего лишь замерим вашу температуру. — Бесполое существо ловко направило мне в голову маленький измерительный прибор наподобие электрической отвертки. Сверкнула лазерная вспышка, и еще до того, как я опомнился, существо промычало: — Тридцать шесть и шесть.
— Passed, — кивнул второй пришелец.
Наверняка в этот момент я выглядел страшно. Сам ощущая, как кровь залила мои глаза, а изо рта вот-вот польется поток красноречия, я каким-то непостижимым образом взял себя в руки и спокойно сказал:
— Я надеюсь, это вся проверка?
— Кто с вами проживает? — опять вопросом ответило существо.
Пора было перейти к решительным действиям, но я почему-то медлил. Тогда мужчина добавил:
— Мы составляем списки, кому может понадобится вакцина от «Спарс», когда, разумеется, она появится. Вы же не хотите, чтобы ваши близкие остались без нее?
— Нет, — согласился я, — в доме моя жена, и она, слава богу, здорова.
Бесполое существо сделало какие-то пометки в тетради, и, словно космонавты, покидающие шлюз, два человека в белых комбинезонах вышли на улицу.
***
В день, когда все началось, я видел множество знаков. Разных. Вселенная тактично намекала на приближение беды, однако я, как обычно, всё игнорировал. Забытый дома телефон — это не шутка. Современный мужчина не ходит без него даже в туалет, а тем более администратор интернет-магазина. Да там десяток приложений, написанных собственноручно, не говоря уже о сетевом органайзере или плане отправок.
К счастью, все, что мне нужно — находится в сети, и с любого компьютера, и даже смартфона, я могу полноценно выполнять свои обязанности. Однако на пути домой меня остановили работники ДПС и очень серьезно поинтересовались, куда это я разъезжаю в период самоизоляции?
Откровенно говоря, я испугался. История с пистолетом ПЛ15, того, что ДПСники нашли у меня в бардачке и зачем-то заменили на Вальтер, могла всплыть в любую минуту. Я понятия не имел, как удалось избежать задержания и за какие ниточки потянула Саша, чтобы вытащить меня из обезьянника.
Но, похоже, концы находились глубоко в воде, потому что стражей не заинтересовала моя личность, только поездка в разгар рабочего дня.
Я очень аккуратно стал блеять о работе в интернет-магазине и том, что доставляю заказ, как важна дистанционная торговля в период ограничительных мер и так далее и тому подобное.
Однако старший наряда грубо прервал меня:
— Запрещены любые перемещения, «Спарс» — это вам не игрушки. Вот если бы вы доставляли еду, тогда другое дело.
Внезапно мне пришла в голову отчаянная идея.
— Так я ее и везу, — возразил я.
На заднем сидении лежала приобретённая для нас с Кристиной коробка пиццы, и, предъявив ее в качестве доказательства, мне удалось убедить стражей, будто я выполняю курьерскую доставку. По случайности прямо на коробке лежали квитки об отправке посылок, и эта нехитрая бухгалтерия придала моим словам вес.
— У вас должна быть справка от работодателя о том, какие работы вы выполняете и в какое время, — строго пояснил постовой.
— Разумеется, будет, — уже садясь в машину, пообещал я.
Но неприятности только-только начинались. Вернувшись домой, я вновь обнаружил напуганную Кристину.
— Детка, наверное, впервые в жизни я забыл свой телефон.
— Это и к лучшему, — сказала она. — Сотовая связь не работает, а по телевизору и радио объявили о какой-то эвакуации.
— Что? — не поверил я.
— Город эвакуируют, да ты сам послушай.
Кристина включила телевизор, где вместо изображения на экране транслировалась жирная надпись: «Правительственное сообщение».
Голос диктора очень четко и монотонно повторял:
— Граждане, сохраняйте спокойствие. Проводится всеобщая эвакуация. Не поддавайтесь панике. Соберите документы, деньги, теплые вещи, маленьких детей и домашних животных. Заприте квартиру и выходите на улицу. Вас ждут комфортабельные автобусы, которые доставят в безопасное место. Не оставайтесь дома. Не берите продуктов питания и воды. Не создавайте панику. Если вам не хватает места в автобусе, подождите следующий. Все жители будут спасены.
— От чего нас собираются спасать? — спросил я Кристину.
Вопрос был риторический, знать этого она не могла.
— А интернет работает? — Моя жена отрицательно покачала головой. — По всей вероятности, какая-то техногенная катастрофа. На наводнение и землетрясение не похоже. Если бы рванул завод, мы слышали бы взрыв. Может, радиация?
Я посмотрел на флюгер, ветер был юго-восточный.
— От Балаковской АЭС какие-то полтораста километров.
Нужно было проверить. Я спустился в подвал и разыскал счетчик Гейгера, не пользовался им очень давно. Батарейки не просто разрядились, а вытекли в корпус, поэтому пришлось вычищать превратившийся в белую слизь электролит.
К счастью, прибор оказался исправным, и, измерив уровень радиации, я удовлетворенно сказал:
— С радиацией все норм, в пределах фона.
— Почему же тогда эвакуируют жителей? — на этот раз спросила Кристина. — И почему не эвакуируют нас?
— Детка, — отозвался я, — мы на окраине, практически в лесу, значит, в этом нет необходимости.
Я сказал это вслух, но про себя подумал о том, что ни один муниципалитет не располагает десятью тысячами автобусов, а именно столько нужно, чтобы эвакуировать все население. Да и куда?
Безопасное место, говорилось в сообщении, для полумиллиона человек, с едой, туалетами и местами для ночлега. А если учесть, что за окном ноябрь и вот-вот пойдет снег, что это может быть за убежище?
— Мне кажется, — сказал я, — что самое разумное в нашем положении — оставаться дома. По меньшей мере до того, как мы не поймем, что происходит.
И в этот момент раздался дверной звонок.
Бывают в жизни откровения, такие моменты, когда вы понимаете, что не готовы ни к чему страшному. Минуту назад сами себе казались крутым и бац — задница. Вы теряетесь от обычного дверного звонка. И такое произошло с нами. Мы с Кристиной кинулись собирать вещи, документы, прятаться, бежать. Если бы за дверями оказались грабители, мы наверняка сдались на милость негодяям. Но это всего лишь была Саша.
Саша, одетая в длинный лайковый плащ горчичного цвета, красную шляпу и черные кожаные сапоги. На нос она надвинула солнечные очки, причем не те, что носила обычно, а бабочки а-ля нулевые. За собой она везла стального цвета чемодан на длинном поручне.
— В Турцию собралась? — съязвила Кристина.
— К вам, ребят, пустите переночевать?
— А ну-ка стоп! — приказал я. — Мы все должны успокоиться.
Саша посмотрела на себя в зеркало и, разочарованно покачав головой, констатировала:
— Все что смогла.
— Я сварю нам кофе, — пообещала Кристина.
— Да, детка, — похвалил я. — И мы сейчас к тебе присоединимся.
Я помог Саше снять ее странный наряд, выключил свет в прихожей, на лестничном марше и на улице. Затем я загнал Сашин «Кашкай» во двор, но, заглянув через забор, понял, что это напоминает приезд родственников. Тогда, прижав свой автомобиль к верстаку, я с трудом втиснул в гараж и Сашин. Убедившись, что с дороги наше жилище выглядит как нежилое или временно оставленное, я вернулся на кухню и сел на табурет, согревая ладонь о горячую кружку.
— Рассказывай, — сказала Кристина, обращаясь к Саше, — Мы с Лешей ничего не знаем.
|
|
